– Да.

Он сощурил глаза.

– У вас были романтические встречи с месье Андреа, пока вы были замужем за месье Тейтом?

– Да, – произнесла я, и некоторые в публике ахнули и покачали головами.

– И согласно вашей легенде, ваш муж был в курсе?

– Да.

– Он был в курсе и сносил это? Не только сносил, но и пожелал взять вашу умирающую сестру и притвориться, что это вы, чтобы вы были счастливы? – Говоря это, он повернулся кругом и теперь обращался к аудитории, равно как и к судье: – А затем он впал в такую депрессию из-за ее смерти, что утопился в болоте? И вы с месье Андреа хотите, чтобы все поверили этой истории?

– Да! – крикнула я. – Это – правда, все правда! Месье Вильямс посмотрел долгим взглядом на судью и скривил угол рта так, что тот врезался ему в щеку.

– Больше вопросов нет, ваша честь. Судья кивнул.

– Вы можете идти, мадам, – сказал он, но я не могла встать. Ноги у меня были, как из мокрой соломы, а спина превратилась в желе. Я закрыла глаза.

– Руби, – позвал Бо.

– С вами все в порядке, мадам? – спросил судья.

Я покачала головой. Сердце билось так сильно, что я не могла перевести дыхание. Я почувствовала, как кровь отлила от лица. Когда я открыла глаза, Бо держал меня за руку. Кто-то положил мокрую ткань мне на лоб, и я поняла, что была в обмороке.

– Ты можешь идти, Руби? – спросил Бо. Я кивнула.

– Короткий перерыв, – объявил судья и стукнул по столу своим молотком. У меня было ощущение, что он ударил прямо по моему сердцу.

17. Кровь – не водица

Во время перерыва нас с Бо проводили в комнату ожидания, где была небольшая софа, и Бо заставил меня прилечь с мокрой тканью на лбу, пока месье Поулк пошел звонить себе в офис. Он выглядел удрученным и обеспокоенным. Мне даже показалось, что он был зол на нас за то, что мы вовлекли его в эту ситуацию.

– Бо, мы глупо выглядели, да? – спросила я загробным голосом. – После того как мы рассказали свою историю, адвокат Тейтов выставил нас лжецами.

– Нет, – подбодрил меня Бо. – Люди поверили нам. Я видел это по их лицам. И кроме того, как только сравнят и исследуют твой почерк и Жизель…

– Они найдут эксперта, чтобы опровергнуть это. Ты же знаешь, что они это сделают. Она так твердо настроена навредить нам, Бо. Она ни перед чем не остановится, использует все состояние Поля, чтобы нанести нам поражение!

– Спокойней, Руби. Пожалуйста. Нам нужно возвращаться и…

Мы обернулись, когда открылась дверь и вошла Жанна. С минуту все молчали. Она оставила дверь слегка приоткрытой за собой, как будто могла в любой момент передумать и выскочить из комнаты.

– Жанна, – сказала я, садясь, – зайди, пожалуйста. Она уставилась на меня мокрыми глазами.

– Я больше не знаю, чему верить, – проговорила она, качая головой. – Мама клянется, что вы с Бо – просто отменные лжецы.

– Нет, Жанна. Мы не лжем. Помнишь, когда ты приехала ко мне и мы так хорошо поговорили перед твоим замужеством? Помнишь, как тебя одолевали сомнения, следует ли тебе выходить замуж за Джеймса? Она вытаращила глаза, а потом сощурила их.

– Тебе могла все это рассказать Руби.

Я покачала головой.

– Нет, послушай…

– Но даже, если ты – Руби, я не знаю, как ты могла причинить такой вред моему брату.

– Жанна, ты не все понимаешь. Я никогда не хотела причинять боль Полю, никогда. Я действительно любила его.

– Как ты можешь говорить это в его присутствии? – спросила она, кивая на Бо.

– У нас с Полем была любовь другого рода, Жанна. Она так испытующе изучала меня, что мне показалось, ее взгляд проник ко мне внутрь.

– Не знаю. Я просто не знаю, чему верить, – проговорила она. – Но я пришла сюда сказать, что если ты – Руби и проделала все это, то мне тебя жаль.

– Жанна!

Она повернулась и быстро вышла.

– Вот видишь, – улыбнулся Бо. – Теперь у нее сомнения. В глубине души она знает, что ты – Руби.

– Надеюсь, – ответила я. – Я так ужасно себя чувствую. Мне следовало осознать, скольким людям я причиню боль.

Бо крепко обнял меня, и я судорожно вздохнула. Он принес стакан воды, и, пока я пила, вернулся еще более удрученный месье Поулк.

– В чем дело? – спросил Бо.

– Я только что получил очень плохие новости. Они приготовили неожиданного свидетеля.

– Что? Кого? – спросила я, теряясь в догадках.

– Еще не знаю, кто это, – ответил он. – Но мне сказали, что он может все это завершить в их пользу. Есть что-нибудь еще, что вы мне не рассказали?

– Нет, месье, – сказал Бо, – мы абсолютно ничего не утаили. И все, что мы рассказали вам, правда.

Он скептически кивнул.

– Пора возвращаться.

Вернуться в зал суда было еще труднее, чем впервые войти в него. Я была, как букашка под микроскопом. Все провожали меня взглядом, пока я шла к передним рядам зала, а некоторые прикрывали рот рукой, чтобы пошептаться. От этого меня обдало жаром с ног до головы, и краска залила лицо. Все старые друзья бабушки Кэтрин изучали каждое мое движение, выискивая малейший жест, который указал бы, кто я на самом деле. Воздух будто сгустился от их вопросов. Плетем ли мы с Бо какую-то интригу? Или наша легенда – правда?

Мы заняли свои места. Глэдис Тейт уже сидела с каменным лицом. Октавиус уставился перед собой невидящим взглядом. Жанна что-то шептала Тоби, и сестра Поля зло посмотрела на меня. Несколько секунд спустя вернулся судья Барроу, и зал затих.

– Месье Поулк, – сказал он, – вы готовы продолжать?

– Да, ваша честь. – Наш адвокат поднялся с документами, которые приготовил нам на подпись в отношении наследства.

– Ваша честь, мои клиенты признают, что мотивы их попытки вернуть опеку над Перл Тейт могут быть неправильно истолкованы. Во избежание таких недоразумений мы готовы полностью отказаться от всяческих прав на какое-либо супружеское наследство относительно имущества Поля Маркуса Тейта. – Он сделал шаг вперед и передал документы судье, который взглянул на них, а потом кивком подозвал месье Вильямса тоже. Тот посмотрел на бумаги.

– Нам, конечно, понадобится их изучить, ваша честь, но, – заявил он с уверенностью человека, который предвидел такой шаг с нашей стороны, – даже если они окажутся удовлетворительными, это не исключает возможности, что эти двое мошенников хотят нагреть руки на состоянии Тейта. Ребенок, опеку над которым они пытаются получить, унаследует его, а они, конечно, будут распорядителями этого огромного наследства.

Судья повернулся к месье Поулку.

– Ваша честь, мои клиенты намерены доказать, что родным отцом Перл Тейт является Бо Андреа. Она не будет иметь никаких притязаний на имущество месье Тейта.

Судья кивнул. Это было похоже на игру в шахматы, где вместо фигурок королей, королев, пешек и офицеров разыгрывались настоящие люди. Мы были пешками, а победителю доставалась моя любимая Перл.

– Вы можете предложить еще какие-нибудь доказательства или еще каких-нибудь свидетелей?

– Нет, ваша честь.

– Месье Вильямс?

– У нас есть, ваша честь.

Судья выпрямился. Месье Поулк вернулся на свое место около нас, а месье Вильямс подошел к своему столу, посовещался минуту со своим помощником, потом повернулся и назвал имя свидетеля.

– Мы хотим вызвать месье Брюса Бристоу.

– Брюс! – воскликнула я.

Бо в изумлении покачал головой.

– Разве это не муж вашей мачехи? – спросил месье Поулк.

– Да, но… у нас больше нет с ним ничего общего, – объяснил Бо.

В конце зала открылись двери, и по проходу пошел Брюс, на губах которого заиграла кошачья улыбка, когда он посмотрел в нашу сторону.

– Должно быть, она дала ему денег, купила его свидетельские показания, – сказала я месье Поулку.

– Какого рода показания может дать этот человек? – поинтересовался он.

– Он скажет что угодно, даже под присягой, – ответил Бо, зло разглядывая Брюса.

Брюс присягнул и сел в кресло свидетеля. К нему приблизился месье Вильямс.